Хотя ведают - нелёгкая дорога им предстоит. Ждёт их холод, позабытый на земле ушедшей Мореной. Ну да ничего, не впервой! Не из робкого десятка те наездники! Ибо знают, что наградой за путь трудный и опасный будут новые впечатления и новые соратники. Да и живот пуст не останется - припасены на постоялом дворе для них угощения царские - мясо, жареное на маленьких вертелочках да напитки хмельные и весёлые.Вот уже кони забили копытами, рвуться из пыли и частокола на простор воли вольной, пламенные сердца их стучат в унисон друг-другу.
С высокой горы проглядели всадники свой предстоящий маршрут, приглашенных дев
примостили на крупы своих гнедых да вороных коней, и рысцою направились вдаль, на встречу седым облакам.
Ох хитра, ох хитра Морена! Уже и срок её прошёл - спряталась до следующей зимы, а гостинцы в виде ветра пронизывающего да температур низких оставила за собой, бросила в наших наездников.
Но ничего! Крепче от того узду сжимают руки, а девы красные цепче держатся сзади, обнимая своих героев как в последний раз!
Поворот да поворот, леший водит хоровод. Завёл он наших героев на станцию перемётрую, где окромя овса для коней, ничего не было. Ни френчдогушки сахарного, ни кофея заморского, ни бургера народного. Но всадники не унывают - достают припасённые бурдюки с чаем, да делятся промеж собой.
Долго ли, коротко ли, пора и в путь трогать. Снова ржут, беснуются кони, и несут наездников вдоль моря северного, сурового, к месту красивому, что бы кисть фотохудожника запечатлела подвиг их.
Тут, у набегающих волн, замерли они на мгновение, что бы подумать думу о себе да о державе своей...
Хотя ведают - нелёгкая дорога им предстоит. Ждёт их холод, позабытый на земле ушедшей Мореной. Ну да ничего, не впервой! Не из робкого десятка те наездники! Ибо знают, что наградой за путь трудный и опасный будут новые впечатления и новые соратники. Да и живот пуст не останется - припасены на постоялом дворе для них угощения царские - мясо, жареное на маленьких вертелочках да напитки хмельные и весёлые.
Вот уже кони забили копытами, рвуться из пыли и частокола на простор воли вольной, пламенные сердца их стучат в унисон друг-другу.
С высокой горы проглядели всадники свой предстоящий маршрут, приглашенных дев
примостили на крупы своих гнедых да вороных коней, и рысцою направились вдаль, на встречу седым облакам.
Ох хитра, ох хитра Морена! Уже и срок её прошёл - спряталась до следующей зимы, а гостинцы в виде ветра пронизывающего да температур низких оставила за собой, бросила в наших наездников.
Но ничего! Крепче от того узду сжимают руки, а девы красные цепче держатся сзади, обнимая своих героев как в последний раз!
Поворот да поворот, леший водит хоровод. Завёл он наших героев на станцию перемётрую, где окромя овса для коней, ничего не было. Ни френчдогушки сахарного, ни кофея заморского, ни бургера народного. Но всадники не унывают - достают припасённые бурдюки с чаем, да делятся промеж собой.
Долго ли, коротко ли, пора и в путь трогать. Снова ржут, беснуются кони, и несут наездников вдоль моря северного, сурового, к месту красивому, что бы кисть фотохудожника запечатлела подвиг их.
Тут, у набегающих волн, замерли они на мгновение, что бы подумать думу о себе да о державе своей...
Вот и былине конец, кто проехал-прокатился, кто напился-похмелился, не сломался, не убился - молодец.
